Практически все экспортные газопроводы, построенные во времена СССР («Уренгой - Помары - Ужгород», «Союз», «Прогресс», «Братство», «Сияние Севера» и ряд других), прошли по территории Украины. При этом экспортные магистрали не были изолированы от местных газораспределительных сетей и физически транзитный газ не отделялся от «внутреннего». Поэтому после распада Советского Союза Украине и России пришлось решать целый комплекс проблем, включая раздел газотранспортной сети, согласование условий транзита газа в Европу и создание системы контроля за отбором газа украинскими потребителями.
Переговоры по этим вопросам заняли 8 месяцев, и в августе 1992 года было подписано первое межправительственное соглашение России и Украины о поставках природного газа и транзите газа через территорию Украины. По этому договору Россия обязалась поставлять для нужд Украины 70 млрд кубометров газа в год, а Украина обязалась транспортировать в Европу и Молдову 100 млрд кубометров газа в год.
Увы, ровно через год после подписания этого документа из-за хронических неплатежей «Газпром» ограничил поставки газа в Украину. Впрочем, вскоре конфликт был улажен, и через полгода, в феврале 1994 года, было подписано новое межправительственное соглашение, уже стратегического характера – сроком на 10 лет. Соглашение определяло объем поставок в Украину (50-70 млрд кубометров в год), европейский транзит через Украину (80-90 млрд кубометров в год) и транзит среднеазиатского газа в Украину по территории России (25-35 млрд кубометров в год). Коммерческие аспекты предполагалось согласовывать в рамках ежегодных ценовых соглашений. Особо оговаривался запрет реэкспорта.
После этого наступил период относительной стабильности, «взорванной» уже во второй половине «нулевых» годов. 1 января 2006 года из-за неподписания ценового контракта «Газпром» уменьшил подачу газа в Украину на объем внутриукраинского потребления. Этот инцидент тут же назвали «газовой войной», а газ – «энергетическим оружием». Для урегулирования проблемы потребовалось три дня.
1 января 2009 года ситуация в точности повторилась, но для ее решения потребовалось значительно больше времени – почти три недели. Соответственно, с учетом того, что Украина не сократила объем внутреннего потребления, Центральная Европа столкнулась с острым дефицитом газа и начала не на шутку замерзать, что стало для многих ее жителей настоящим шоком.
Для обхода проблемной Украины «Газпром» в 2012 году начал строительство экспортного газопровода «Южный поток» (South Stream) через Черное море в Болгарию и далее на высокомаржинальные рынки Греции, Италии и Австрии. Впрочем, Евросоюз заблокировал этот проект.
После «крымской весны» и «донбасского лета» 2014 года вопросы газоснабжения Украины и экспортного транзита газа через ее территорию стали глубоко политизированными. Тем не менее, как ни странно, никаких чрезвычайных происшествий на «газовом фронте» с тех пор не было – видимо, все участники процесса сделали правильные выводы из уроков суровой зимы 2009 года. Как результат, в конце 2019 года «Газпром» и «Нафтогаз Украины» урегулировали вопросы взаимных обязательств и подписали транзитное соглашение на очередное десятилетие.
С Белоруссией газовый диалог развивался по другому сценарию, хотя и тут не обошлось без конфликтов. Наиболее острая ситуация возникла 31 декабря 2006 года, когда контракт на поставку и транзит газа на 2007 год был подписан… за 2 минуты до наступления нового года. В следующем году проблема была решена радикально – «Газпром» купил половину акций государственного газотранспортного оператора «Белтрансгаз», кстати, одного из самых прибыльных предприятий Белоруссии. В 2011 году все обширное хозяйство «Белтрансгаза» (8 региональных управлений, Мозырское подземное газохранилище, сеть автозаправочных газовых станций, Инженерно-технический центр, Молодечненское управление буровых работ и санаторий «Алеся») перешло в полную собственность «Газпрома», а предприятие сменило название на «Газпром трансгаз Беларусь».
Начало «нулевых» годов «Газпром» отметил ударными стройками. В 2001 году в присутствии президента Путина было запущено в эксплуатацию уникальное Заполярное газоконденсатное месторождение, расположенное в 200 км от Нового Уренгоя. Разбуривание и обустройство этого супергиганта с запасами 3,5 трлн кубометров газа и 80 млн тонн газоконденсата велись 35 лет! Но зато и результат вышел на славу – уже в 2004 году на месторождении из сеноманских залежей добывалось 100 млрд кубометров газа в год, а в 2013 году с освоением более глубоких валанжинских (или неокомских) горизонтов Заполярка вышла на полную проектную мощность - 130 млрд кубометров газа в год! Теперь это крупнейший в России газовый промысел.
В начале 1992 года, уже в новой суверенной России, «Газпром» столкнулся с серьезнейшей угрозой: реформаторское правительство Бурбулиса – Гайдара вознамерилось реорганизовать газовую отрасль по подобию нефтяной - то есть, по принципу вертикальной интеграции. Это предполагало, помимо создания независимых газодобывающих и газоперерабатывающих предприятий, изъятие у «Газпрома» магистральной газовой трубы.
С точки зрения газовых начальников, это было «покушением на основы», почти кощунством. «Газпром» на полную катушку включил немалый административный ресурс, и олицетворявший вышеупомянутое кощунство министр топлива и энергетики России Владимир Лопухин был снят с работы (причем, через голову его непосредственного начальника – первого вице-премьера Егора Гайдара), а вице-премьером по ТЭКу был назначен глава «Газпрома» Виктор Черномырдин, оставивший на газовом хозяйстве своего заместителя Рема Вяхирева.
8 августа 1989 года Совет Министров СССР принял постановление «Об образовании государственного газового концерна «Газпром». Текст документа получился довольно компактным, и, в отличие от многих других решений тогдашнего союзного правительства, каждое слово в нем в буквальном смысле золотое.
Главный смысл постановления - создание организационной-правовой конструкции, уникальной для советской экономики: «Газпром», де-факто сохраняя все функции отраслевого министерства, получил весьма широкие для того времени права и возможности госпредприятия - самостоятельный баланс, хозрасчет, самоуправление и самофинансирование. Отдельным пунктом концерну предоставлялось право создать кэптивный коммерческий банк, чем «Газпром» и воспользовался год спустя, учредив действующий и поныне «Газпромбанк».
В феврале 1985 года в руководстве советского ТЭК произошла серьезная ротация с еще более серьезными последствиями. Первопричина резких кадровых изменений непонятна до сих пор. Министр нефтяной промышленности Герой Социалистического Труда Николай Мальцев, возглавлявший отрасль в течение почти 8 лет, был неожиданно снят с работы и досрочно, в 56-летнем возрасте, отправлен на пенсию (формально – за невыполнение годового плана по добыче нефти, реально – бог знает, за что). Вместо Мальцева нефтяную индустрию возглавил Василий Динков, министр газовой промышленности (еще одна неожиданность), которого, в свою очередь, сменил его заместитель Виктор Черномырдин.
К середине 90-х годов, когда основные нефтяные холдинги в России в целом уже сформировались, в нефтехимии царили разброд и шатание. Сравнительно небольшие предприятия, получившие свободу действий, но при этом выключенные из технологических цепочек, испытывали серьезные проблемы и с поставками сырья, и со сбытом готовой продукции. При этом в отрасли продолжался активный передел собственности, сопровождавшийся рейдерскими захватами и другими криминальными эксцессами.
В ноябре-декабре 1995 года российское правительство провело 12 залоговых аукционов, получив кредиты нескольких коммерческих банков в обмен на крупные пакеты акций госпредприятий. Идею аукционов с целью пополнения бюджета выдвинул Владимир Потанин, возглавлявший тогда «ОНЭКСИМ-банк». Инициативу поддержали вице-премьеры Анатолий Чубайс и Олег Сосковец, курировал проведение аукционов глава Госкомимущества Альфред Кох. Юридическая процедура была прописана в указах президента России.
В результате контрольные или блокирующие пакеты акций крупнейших металлургических и транспортных предприятий России перешли в частные руки. Очень заметным получился и «передел собственности» в нефтянке – в частности, контроль над «Сибнефтью» (в настоящее время – «Газпром нефть») получили структуры Бориса Березовского, ЮКОС присоединился к консорциуму банка «Менатеп» (основной владелец – Михаил Ходорковский), а «Сиданко» (впоследствии вошла в состав ТНК, а затем - «Роснефти») стала частью холдинга «Альфа-Групп». Величина переданных пакетов составила от 45 до 51%, стоимость сделок – от 100 до 159 млн долларов.
При всей централизации государственного управления в СССР, единого ведомства, отвечавшего за нефтянку в целом, в стране не существовало: добычей занимался Миннефтепром, переработкой – Миннефтехимпром, сбытом - Госснаб.
Вопреки этой сложившейся «горизонтальной» схеме первый заместитель министра нефтяной промышленности СССР Вагит Алекперов, детально изучивший опыт западных нефтяных компаний (в том числе британской ВР и итальянской ENI-Agip), предложил объединить предприятия нефтяной отрасли вертикально, по технологической цепочке – «от скважины до бензоколонки».
Еще одним аспектом стратегии, разработанной Алекперовым, был курс на создание крупных корпораций, концентрирующих значительные финансовые, материальные и человеческие ресурсы, необходимые для успешного конкурентоспособного развития.
Люди среднего и старшего поколения хорошо помнят принятую «при позднем Брежневе» и широко разрекламированную Продовольственную программу. Особенно запомнилось то, что чем больше говорили об этой программе, тем меньше становилось продуктов в магазинах.. Но мало кто знает, что, наряду с продовольственной, в СССР существовала и Энергетическая программа, реализовавшаяся в те же годы и, увы, с тем же успехом.
Разработка программы началась в 1976 году, а через 7 лет она была принята. Тогдашний руководитель страны Юрий Андропов назвал программу «крупнейшим документом перспективного значения, своего рода ГОЭЛРО в современных условиях».
В начале 80-х годов в советской нефтянке начали нарастать кризисные явления. Годовые планы по добыче не выполнялись. Более того, по итогам 1984 года впервые за все послевоенные годы добыча нефти в стране сократилась – на 3,5 млн тонн. Да, на фоне общего объема добычи в 613 млн тонн это мизер, но тенденция была вполне тревожной.
70-е годы были «золотыми» для советской нефтянки. Дела в экономике шли хорошо – предыдущая, 8-я, пятилетка, в ходе которой были проведены «косыгинские» реформы, повысившие хозяйственную самостоятельность и материальную заинтересованность предприятий, была, как считается, самой успешной советской пятилеткой.
В конце 50-х годов советская нефтянка вышла далеко за пределы национальных границ, помогая создавать и развивать нефтяную промышленность в странах так называемого «третьего мира».
Основной формой участия советских нефтяников в развитии ТЭК развивающихся стран было выполнение работ на условиях генерального подряда. Масштабы этой работы постоянно росли, и поэтому в 1967 году было принято решение о создании мощной специализированной организации – Всесоюзного объединения «Зарубежнефть». Через несколько лет «Зарубежнефть» вела контракты в 20 странах мира, в первую очередь, на Ближнем Востоке и в Северной Африке.
Россия – родина танкерных перевозок нефти. Первые русские танкеры, замысленные Дмитрием Менделеевым, спроектированные Владимиром Шуховым и построенные на волжских верфях по заказу «Товарищества «Бранобель», определили важнейший тренд в мировой нефтянке. Недаром иностранцы в начале ХХ века называли танкерные перевозки нефти «русским способом».
Идея масштабного газового трубопроводного экспорта принадлежит основателю отечественной газовой отрасли Алексею Кортунову. Все началось в 1966 году, когда Кортунов поставил перед специалистами Мингазпрома задачу проработать вопрос выхода советского природного газа на европейский рынок, причем не только в социалистические, но и в капиталистические страны.
Сначала к идее трансграничной прокачки газа с севера Тюменской области в Западную Европу отнеслись с большим недоверием. Прежде всего, озадачивала дальность расстояния транспортировки – более 5 тыс. км. Но и козыри у газовиков-энтузиастов были сильными – Советский Союз может получить большие объемы валютных поступлений, а также западных материалов и оборудования, необходимых для интенсивного развития исключительно капиталоемкой газовой отрасли. Кроме того, прокладка газовых магистралей в Западную Европу создаст благоприятные условия для газификации центральных и западных регионов СССР, а также стран «социалистической демократии».
Существенная активизация геологического изучения арктического шельфа произошла в 1979 году, когда в Мурманске был создан трест «Арктикморнефтегазразведка». Спустя два года трест приступил к работе и пробурил на Дресвянской площади в Печорском море первые две морские поисково-разведочные скважины. Бурение носило экспериментальный характер и осуществлялось с судна «Севастополь», переоборудованном в буровую платформу.
Поиски нефти и газа на шельфе Черного моря начались в 1968 году силами только что созданного треста «Черноморнефтегазпром» Министерства геологии СССР. Работа шла очень успешно - спустя год было открыто Голицынское газоконденсатное месторождения, для разработки которого на Херсонском судостроительном заводе была построена первая стационарная платформа.
Первые геологоразведочные выходы на Балтийское море относятся еще к началу 60-х годов, но активные исследования его акватории начались только в 1976 году с созданием «Петробалтик», совместного предприятия, учрежденного геологическими организациями СССР, ГДР и Польши.
«Для разогрева» предприятие открыло нефтяное месторождение Schwedeneck… в акватории ФРГ (в Кильской бухте). Затем «ПетроБалтик» сосредоточилось на советском и польском шельфе, где пробурило 22 скважины и открыло 7 нефтегазовых месторождений – 4 в польской акватории, в пределах Лебской зоны, 3 – в советских территориальных водах, между городами Балтийск и Нида, вдоль побережья Балтийской и Куршской кос.
Уже к концу 50-х годов сахалинским геологам стало ясно, что основные запасы углеводородов на Сахалине сосредоточены в прибрежной зоне Охотского моря. Первые шаги в изучении сахалинского шельфа на нефтегазоносность были сделаны в 1957 году Тихоокеанской комплексной геофизической экспедицией Академии наук СССР, которая выявила Одоптинскую антиклиналь, включающую Пильтун-Астохское поднятие. В 60-70-е годы на этом участке с берега под дно Охотского моря было пробурено несколько глубоких разведочных скважин с горизонтальным проложением.
Обнадеживающие результаты морских и прибрежных исследований послужили основой для переговоров СССР и Японии по совместной геологоразведке сахалинского шельфа. В 1972 году в Японии был создан специализированный консорциум Sakhalin Oil Development Company (Sodeco), а в 1975 году - подписано Генеральное соглашение между СССР и Японией, предусматривающее выделение крупных японских кредитов – порядка 150 млн долларов - на геологоразведочные нужды. Эти средства позволили советской стороне приобрести геофизическое оборудование для сейсморазведки и построить самоподъемную плавучую буровую установку «Оха».
В 1976 году Тихоокеанская морская экспедиция «Южморгео» в сотрудничестве с французской геофизической компанией CGG со специального сейсмо-судна Orion Arctic провела сейсморазведку северо-восточного шельфа Сахалина. Затем к работе подключились советские суда «Мирный», «Поиск», «Искатель», принадлежавшие Дальневосточному морскому геофизическому тресту. На основе полученных данных с арендованной у американцев плавучей буровой установки Borgsten Dolphin на структуре Одопту-море была пробурена поисковая скважина. 6 октября 1977 года скважина дала фонтан нефти дебитом 150 тонн в сутки. Так была открыта «морская» нефть Сахалина.
Первая специализированная структура по освоению морского нефтяного шельфа в СССР была создана в 1949 году, когда в структуре союзного Миннефтепрома появилось Главное управление по разведке и разработке морских месторождений нефти - Главморнефть. Начальником нового главка и одновременно заместителем министра стал Сабит Оруджев. В состав Главморнефти вошли объединение «Азморнефть», тресты «Дагнефть» и «Дагнефтегазразведка», Астраханский судостроительный завод «Красные баррикады» и Избергский ремонтно-механический завод.
Спустя четверть века, в конце 70-х годов, о шельфе вспомнили снова. В то время на советском шельфе ежегодно добывалось 8 млн тонн нефти (из них 7 млн тонн – на Нефтяных Камнях), что составляло менее 1,5% общесоюзной добычи. При этом в мире в целом на шельфе добывалось 20% всей нефти. Отставание было налицо, и его требовалось наверстать.
Первый нефтяной район на территории нынешнего Казахстана - Доссор – Макат, расположенный примерно в 100 км к востоку от Гурьева (Атырау) сформировался еще до начала Первой Мировой войны. Здесь добывалась нефть очень высокого качества - легкая, малосернистая и низкопарафинистая. Фактически там начинали складываться контуры крупной нефтегазоносной провинции - Каспийско-Эмбинской.
В 1926 году, уже при Советской власти, в этом же районе было открыто крупное нефтяное месторождение Косшагыл. Война помешала как следует разведать Каспийско-Эмбинскую провинцию, но уже начиная с 1949 года на обширной территории, включавшей плато Северный Устюрт и полуостров Мангышлак, началась активная геологоразведка.
Это дало впечатляющий эффект – в 1961 году здесь было открыто первое в Казахстане гигантское месторождение Узень, а ровно через полгода - крупное месторождение Жетыбай. Так был сформирован новый Южно-Мангышлакский нефтегазоносный район. Добыча нефти в Казахстане резко увеличилась, и по этому показателю республика вышла на второе место в Советском Союзе после РСФСР, обогнав Азербайджан и Украину.
Мы уже отмечали, что в послевоенные годы основной акцент в развитии нефтяной промышленности Азербайджана был сделан на морские месторождения, в первую очередь – на Нефтяные Камни (Нефт Дашлары) с начальными извлекаемыми запасами более 200 млн тонн нефти.
Добыча на месторождении началась в 1951 году, и через 15 лет достигла пикового значения – 7,6 млн тонн нефти в год. Нефтяные Камни, дававшие большую часть азербайджанской нефти, стали крупнейшим в Европе морским нефтяным месторождением. Именно здесь впервые в стране и мире были отработаны многие офшорные технологии и создана первоклассная школа подготовки инженерно-технических и научных кадров для всех морских нефтепромыслов Советского Союза.
Успешное освоение Нефтяных Камней стало мощным драйвером геологического изучения Каспия. В 1965 году Бакинский судоремонтный завод «Каспморнефтефлота» построил первую в СССР плавучую установку для структурно-поискового бурения «Апшерон», которая стала оконтуривать крупный блок недавно открытых офшорных месторождений Бахар – Сангачал – Дуванны – Булла (ныне Хара-Зыря). Большая часть этих залежей, расположенных недалеко от побережья, было продолжением сухопутных месторождений. В течение следующих 10 лет все эти участки были введены в промышленную разработку.