Что ждет Россию после Путина – новый лидер или неизменная система? Автор Frankfurter Allgemeine Zeitung Николай Клименюк уверен: чтобы ответить на этот вопрос, нужно разобраться в корне проблемы. Виноват ли один человек, или дело в самом устройстве российского государства? Об этом и не только – в новом выпуске подкаста "А что после Путина?".

На фоне обсуждений о возможном завершении российско-украинской войны всё чаще звучат мнения о неизбежных территориальных уступках со стороны Украины. Что ждёт Крым в будущем? Какова ситуация с крымскими татарами сегодня и как на них влияет война? Удается ли сохранить крымскотатарский язык и культуру? И, конечно, традиционный вопрос — что будет после Путина? Эти и другие вопросы стали темой беседы с председателем Меджлиса крымскотатарского народа Рефатом Чубаровым в подкасте "А что после Путина?".

Нации формируются на улице, это очень долгий и сложный политический процесс, без желания начать этот процесс он не происходит, считает историк Ботакоз Кассымбекова из Университета Цюриха. Она также объясняет, почему она убеждена, что российская нация не сложилась. По ее словам, главным препятствием является имперское мышление. При этом, как считает историк, критическим моментом были 1990-е, когда Москва решила ввести войска в Чечню. Кроме того, Кассымбекова объясняет то, чем постсоветские россияне отличаются от постсоветских казахстанцев в видении себя. Эти и другие вопросы обсудили в новом эпизоде подкаста "А что после Путина?".

Есть ли разница между поддержкой Украины и противостоянием Путину? Почему представители российской оппозиции чаще предпочитают второе? И в чем суть деколониального активизма — направлен ли он против русских? На эти и другие вопросы в новом эпизоде подкаста "А что после Путина?" отвечает известная экоактивистка, в прошлом член Координационного совета российской оппозиции, основательница проекта “Активатика” Евгения Чирикова.

Часто уроки Сирии для России обсуждают исключительно через призму будущего Владимира Путина. Но как отражаются эти события на российских регионах? Какие выводы можно сделать о рисках персоналистских режимов, хрупкости централизованной власти и сложностях регионального управления? Сирийский кейс открывает новые грани того, как глобальные процессы резонируют внутри страны. В проекте "А что после Путина?" мы обсудили эти и другие вопросы с экспертом по Ближнему Востоку Русланом Сулеймановым.

Что стоит за российским колониальным мышлением? Почему идея виктимности так прочно укоренилась в сознании общества? Деколониальная активистка Екатерина Марголис делится своими мыслями. Она стала гостьей очередного выпуска подкаста “А что после Путина?”

Отражает ли российская оппозиция интересы жителей национальных республик? Почему Запад сосредоточен исключительно на взаимодействии с федеральной оппозицией? Настало ли время пересмотреть этот подход? Можно ли было предотвратить войну, и как реакция демократического мира вместе с региональной динамикой могли повлиять на развитие событий? Какие шаги способна предпринять новая администрация Трампа, чтобы вернуть Россию за стол переговоров? На эти и другие вопросы отвечает директор Центра демократической целостности в Вене Антон Шеховцов.

Возможна ли демократическая Россия? Российские оппозиционные группы настаивают на том, что возможна, а регионалисты не верят в такую перспективу. В прошлом татаро-башкирская журналистка, а ныне участница Башкирского национального движения Айгуль Лион, которая выступает за независимость Башкортостана, ставит под сомнение саму идею того, что Россия когда-либо сможет стать демократией. Главный редактор “Новой Газеты. Европа” Кирилл Мартынов считает, что демократическая Россия — наилучший исход для ее народов, вопрос возможности пока в плоскости гипотетической. Кирилл Мартынов и Айгуль Лион стали гостями нового выпуска подкаста "А что после Путина?".

Политика Владимира Путина подогрела разговоры о самостоятельности не только национальных республик, но и таких "русских" регионов, как Санкт-Петербург и Ленинградская область. Сторонники "Свободной Ингрии" мечтают о новом государстве на этой территории. В свежем выпуске подкаста "А что после Путина?" активист Максим Кузахметов и оппозиционный политик Андрей Пивоваров спорят о будущем Ингрии.

Крымскотатарские активисты проводят кампанию в Германии с призывом к Берлину признать депортацию крымских татар Советским Союзом актом геноцида. Почему это важно именно сейчас, когда крымскотатарский народ и историческая территория этого народа оказались под контролем Москвы? Чего могут ожидать крымские татары от заявленных Кремлем шагов по реабилитации, учитывая опыт других депортированных народов в России? Эти и другие вопросы в рамках проекта "Наизнанку" обсуждаем с деколониальной калмыцкой активисткой Марией Очир и крымскотатарским активистом Эльвисом Чолпухом.

Недавнее заявление Юлии Навальной о деколониальном активизме вызвало недовольство среди активистов. Допустила ли она политтехнологическую ошибку, включив этот тезис в свой доклад? И может ли деколониальная риторика стать основой для будущей России? Насколько значимы национальная тема и этнический активизм для построения постпутинской России? В подкасте "А что после Путина?" мы обсудили эти вопросы с российским политологом Фёдором Крашенинниковым. Он считает, что Навальная поступила правильно, осудив деколониальных активистов; кроме того, по его мнению, слово "имперскость" применительно к России используется как ярлык.

Как война влияет на экономику России? Как регионы ощущают себя в этой новой реальности? Эффективны ли санкции против России? Что сейчас считается Россией, а что уже нет? В подкасте "А что после Путина" обсудили эти и другие вопросы с доктором экономических наук Владиславом Иноземцевым. Если тезисно, то Иноземцев считает, что: 📍Россия все больше централизуется в условиях войны 📍экономика РФ устойчива, но лишена возможности развиваться 📍Северный Кавказ — оккупированная территория 📍регионы полностью подчинены Москве 📍население перестало рефлексировать 📍башкиры и татары имеют полное право на самоопределение

Кто такие русские умеренные националисты? Чем они отличаются от тех, кто поддерживает военное вторжение России в Украину. Как, по их мнению, выглядит Россия и есть ли место в ней национальным республикам? Эти вопросы "Idel.Реалии" задали человеку, который сам себя так называет, журналисту и публицисту Олегу Кашину.

Борьба Кремля с этническим активизмом и непропорционально высокая доля представителей коренных народов в войне против Украины — есть ли связь? Учитывает ли российская оппозиция интересы регионалистов на Западе и могут ли последние полагаться на первых? Эти и другие вопросы "Idel.Реалии" обсудили с бурятской антивоенной и деколониальной активисткой Марией Вьюшковой и членом Конгресса ойрат-калмыцкого народа, исследователем Даавром Доржином.

Глава вместо президента, факультатив вместо госязыка, назначение вместо выборов, посадки вместо дискуссий, отправка на войну вместо развития молодежи. Это далеко не весь список того, с чем Башкортостан и другие субъекты Российской Федерации столкнулись после очевидного курса Владимира Путина по сворачиванию федеративных основ российского государства. 3 августа 1994 года был подписан договор о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти Башкортостана. Как известно, по истечении 10 лет документ не был продлен. Такая же участь позднее постигла и аналогичный договор между Казанью и Москвой. Реальный федерализм для России или суверенитет для Башкортостана — о будущем поволжской республики "Idel.Реалии" в формате дебатов поговорили с башкирским политэмигрантом Русланом Габбасовым и экс-председателем общественной палаты РБ Ростиславом Мурзагуловым.

Участие в войне в Украине российских мусульман – что это: джихад или преступление перед Аллахом? Почему мусульманское духовенство в России готово пойти на удобную для российской власти трактовку священного писания? И есть ли разница между семейно-бытовым насилием над женой или "побиванием"? В новом выпуске подкаста "А что после Путина" мы поговорили с исламоведом, хафизом Корана (человеком, который знает его наизусть) и главой Крымскотатарского культурного центра Львова Ислямом Тохлу.

Три десятка республик вместо нынешних регионов России, никаких национальных территориальных автономий, только экстерриториальные, единая и неделимая суверенная Россия с русским государственным языком. Таковы посылы экспертов, которые в начале июля опубликовали проект новой российской Конституции. Это сделано на платформе Института глобального восстановления, "исследовательской инициативы", основанной несколькими российскими учеными и журналистами. По замыслу авторов проекта Конституции (а это Григорий Юдин, Евгений Рощин и Артемий Магун), документ можно будет использовать после того, как нынешний режим лишится власти. Мы поговорили с одним из его авторов — политологом и исследователем из Принстонского университета Евгением Рощиным.

Жить в диаспоре, пока не падет кремлевский режим, вернуться на родину и строить парламентскую федеративную Россию. Так выглядит логика некоторой части российской оппозиции. К ней относится и бывший депутат Госдумы России Дмитрий Гудков. Сегодня он у нас в гостях.

Распад России: миф или реальность? Проводила ли Россия колонизацию своих народов и территорий? Ожидать ли отделения регионов? И если да, то как это может выглядеть? Эти и другие вопросы мы сегодня обсудим с историком, культурологом, профессором Центрально-Европейского университета в Вене Александром Эткиндом.

Спор об имперском подходе России к Украине стал главной темой дебатов между российской журналисткой Юлией Латыниной и украинским журналистом Виталием Портниковым. Позднее Портников продолжил обсуждать эту тему с журналистской Фаридой Курбангалеевой. Эти беседы получили широкую реакцию в социальных сетях. Портников, оппонируя Латыниной, отметил, что украинцы как народ не были партнером в рамках Российской империи, а служившие интересам империи этнические украинцы делали это, отказываясь от своей украинской идентичности. А как обстоят дела с представителями народов Поволжья? Ожидать ли колониального реванша и что будет с народами России после войны? Об этом и не только "Idel.Реалии" поговорили с Виталием Портниковым.