11 ноября 1919 года звон церковных колоколов Риги сообщил горожанам, что столица молодой Латвийской Республики освобождена от неприятеля. Это была важнейшая победа недавно сформированной Латвийской армии, политически руководимая Временным правительством Латвии. Поэтому именно 11 ноября впоследствии стал Днем памяти героев, павших в боях Войны за независимость, а в более широком смысле – всех, пожертвовавших своей жизнью ради свободы Латвии и латышского народа, рассказывает автор программы «Биография страны» на Латвийском радио 4 Эдуардс Лининьш.

Германия победила перед требованиями победивших в Первой мировой войне стран Антанты и 27 июня 1919 года подписала в Версале Мирный договор. Неблагоприятный международный фон отразился на  военно-политической ситуации в Латвийской Республике.

После поражения в Цесисской битве силы балтийско-немецкого Ландесвера и германской Железной дивизии 27 июня 1919 года закрепились на позициях от устья реки Гауя, вдоль рижских озёр и реки Югла. Судя по всему, преследовавшим их частям армии Эстонии и Северо-латвийской бригады предстояли тяжёлые бои за Ригу.  

Публицист Гарлиб Меркель в своем изданном в 1797 году хрестоматийном труде “Латыши”, горячо призывавший к отмене крепостного права в Балтийских губерниях Российской империи, был далеко не одинок в понимании такой необходимости. Некоторые балтийские помещики, особенно симпатизанты движения Моравской церкви или гернгутеров, к тому времени уже дали свободу своим крепостным. В то же время к концу 18 века эксплуатация крестьянского труда помещиками в целом усилилась, вызывая ответную реакцию низов. Главными очагами беспокойства стали области деятельности гернгутеров в Видземе, где это движение развило самосознание и чувство солидарности среди крестьян. В 1802 году в окрестностях Валмиеры вспыхнули крестьянские волнения по названию Каугурское восстание. Известно, что некоторые из зачинщиков были знакомы с текстом Меркеля. Против восставших был отправлен отряд из 700 солдат, и, хотя восстание подавили, это стало еще одним серьезным сигналом о необходимости перемен.  Однако одним из главных факторов, который повлиял на отмену крепостного права в Балтийских губерниях, был общеевропейский контекст.

В начале июня 1919 года в финальную фазу вступили мирные переговоры в Париже между победившими в Первой мировой войне странами Антанты и потерпевшей поражение Германией. Проект Мирного договора, вручённый представителям Берлина, предполагал намного больше уступок с их стороны, чем те изначально надеялись. Германия тянула с ответом и в воздухе снова запахло порохом большой войны.

Глава прогерманского правительства Андриевс Ниедра прибыл в освобожденную от большевиков Ригу 26 мая 1919 года. Из Лиепаи он добирался в кузове немецкого военного грузовика, сидя на бочке с бензином. Немецкие военные власти не захотели предоставлять своему протеже транспорт, и, по словам самого Ниедры, все свидетельствовало о том, что в столице он для немцев был лишним.  Эти майские дни 1919 года в Риге ассоциируются с понятием “белого террора”. Репрессивная политика большевистского режима Петериса Стучки имела довольно ярко выраженный характер геноцида против балтийско-немецкого меньшинства. Под конец власти большевиков более 90% заключенных в рижских тюрьмах заложников были немецкого происхождения. Немецкие фамилии в большинстве и среди тех, кого из их квартир в центре насильственно переселяли в наспех разбитые гетто на островах Даугавы.  Вскоре Рига была разделена на секторы контроля - заработали военно-полевые суды. 

Теплоход “Саратов” в Лиепае был реквизирован для нужд временного правительства Латвии в январе 1919 года. Судно стало пристанищем правительства улманиса после того, как бойцы балтийско-немецкого ландесвера при поддержке германского фрайкора вооруженной силой прекратили деятельность его кабинета. Однако путчистам очень скоро пришлось убедиться, что создать свое правительство на месте отстраненного - весьма непростая задача. Даже им было ясно, что ни одна власть в Латвии долго не проживет без поддержки латышского народа и согласия победивших в Первой мировой войне стран Антанты. Наступил период отчаянных политических маневров. Как временное решение, был сколочен кабинет под руководством юриста, на тот момент прокурора Лиепаи Оскара Барковскиса. Лютеранский пастор и писатель Андриевс Ниедра стал тем, кто мог заручиться поддержкой общества - известный как автор романа “В дыму просеки”. Свои написанные впоследствии мемуары он назвал “Воспоминания предателя народа”. Ему действительно было суждено стать наряду с вождем большевиков Петерисом Стучкой знаковой фигурой врага нового латвийского государства.

3 марта 1919 года антибольшевистские силы начали всеобщее наступление на позиции армии советской Латвии в Курземе и на севере Литвы. Перед началом операции под названием «Оттепель» в распоряжении комадующего генерала германской армии Ридигера фон дер Гольца было примерно 9 000 солдат. Из них 3.5 тысячи состояли в Первой гвардейской военной дивизии, регулярной армии Германии, которая наступала по направлению к Мажейкяй, Йонишкису и Шауляй. Дальше на север оперировали примерно 2.5 тысячи бойцов так называемой Железной дивизии наступал латышский отряд под командованием полковника Оскарса Калпакса в составе 600 бойцов. Повсеместной практикой стал расстрел пленных с обеих сторон, взаимные расправы и возмездие.

В начале марта 1919 года Лиепая второй месяц была пристанищем временного правительства Латвии, а территория примерно в радиусе 70 км вокруг города - единственной частью страны под контролем этого правительства. На остальной хозяйничал большевистский режим во главе с Петерисом Стучкой. Да и контроль временного правительства в не занятой большевиками части Латвии был относительным, поскольку главной военной силой здесь являлся Шестой резервный корпус армии Германии. Командующий корпусом и всеми антибольшевистскими силами на западе Латвии, военный губернатор Лиепаи генерал Ридигер фон дер Гольц, к латышскому правительству относился скорее как препятствию в осуществлении своих планов, центральным элементом которых было сохранение по возможности силы и влияния его отечества, проигравшего в мировой войне. Многие министры временного правительства, в том числе его глава Карлис Улманис, с начала января находились за границей в поисках любой возможной помощи. Тем не менее, в этих неблагоприятных условиях новосозданное латвийское государство обретало и необходимые институциональные формы, и общественное политическое содержание.

В ночь с 3 на 4 января 1919 года бронепоезд из Валки доставил на Рижский вокзал членов военно-революционного комитета, новоиспеченного большевистского правительства Латвии во главе с Петерисом Стучкой. Сразу по прибытию провели заседание в ресторане, хотя в городе на тот момент еще царил хаос и анархия, настроение было приподнятым.  Принятая съездом 15 января революция формально завершила процесс образования Латвийской социалистической советской республики. Тем временем временное правительство Латвийской республики 6 января прибыло в город Лиепаю, которому было суждено на следующие полгода стать столицей независимой Латвии.

До середины 19 века Рига сохраняла черты типичного средневекового города, отгороженного от внешнего мира крепостными стенами. Это отнюдь не означало экономическую или идейную изолированность - существовавшие веками торговые пути связывали устье Даугавы с похожими центрами в регионе Балтийского и Северного моря. По ним сюда попадали товары, люди и идеи.

18 ноября 1918 года, провозглашая образование независимой Латвийской республики, глава ее временного правительства Карлис Улманис перечислял намечаемые направления деятельности. Однако самого правительства на тот момент по сути еще не было - его только предстояло создать, и это было отнюдь не простой задачей. Правительство начало полноценно функционировать только в декабре.

Был день 11 ноября 1918 года, и Лондон ликовал. С континента поступило долгожданное известие о перемирии - Германия признала свое поражение в Первой Мировой войне, но у одного человека был свой особый повод для радости. Руководитель иностранного отдела Латышского временного национального совета Зигфрид Анна Мейеровиц именно в этот день получил депешу из британского Форин офиса.

“Если хочешь бороться за Латвию, то разве отсюда уезжаешь?” Такую фразу, высказанную будущим виднейшим политиком Латвийской республики Карлисом Улманисом в своих мемуарах цитирует один из деятелей Латышского временного национального совета Адолфс Кливе. Их разговор состоялся на хуторе где-то в окрестностях Валмиеры осенью 1917 года.

Латвия, в которую входят Видземе, Курземе и Латгале, является автономным государственным образованием, чья позиция в отношении внешнего мира и внутреннее устройство будут определяться ее учредительным собранием и народным плебисцитом. Так гласит декларация зарубежным странам и народам, принятая на первой сессии Латышского временного национального совета в Валке 19 ноября 1917 года по старому или 2 декабря по новому стилю. 

Американскому политологу Марку Бейсингеру принадлежит понятие "Уплотнение истории" - короткого во временном отношении периода, когда за считанные месяцы общественное сознание адаптируется к идеям, мнениям и социальным нормам для адаптации к которым в обычных условиях порой требуются поколения. Одним из таких примеров "уплотнения истории" учёные считают и события в России после февральской революции 1917 года.

Современники о Первой мировой войне говорили, что в ней "победили те, у кого оказались крепче нервы". Сегодня мы можем достаточно уверенно сказать, что этой крепостью нервов являлся уровень развития гражданского общества - связка между властью и управляемым ею народом.

“Собирайтесь под латышскими знаменами!” - такой заголовок 1 августа 1915 года читатели увидели на первой полосе газеты “Dzimtenes vēstnesis”. Далее следовал текст воззвания, в котором сообщалось о формировании латышских национальных соединений, батальонов латышских стрелков.  Это было результатом месяца организаторской работы и продвижения идеи в коридорах власти империи, уже год тяжело и довольно неудачно сражавшейся в Первой мировой войне. Патриотический накал на тот момент заметно спал, и генералам и властителям приходилось думать о новых мотиваторах для солдат в окопах. 

Первое бедствие 20 века - бедствие, из которого произошли все остальные бедствия. Так Первую мировую войну в свое время характеризовал американский историк немецко-еврейского происхождения Франц Штерн. Пожалуй, ни одна война за последние столетия не начиналась со столь опрометчивых иллюзий о ее быстром и легком окончании, и не принесла столь болезненного крушения этих иллюзий. Вместе с иллюзиями рухнула целая эпоха, иногда именуемая Прекрасной. 

20 век иногда именуют Коротким, обозначая его исторические рамки началом Первой мировой войны в 1914 году и крушением Советского тоталитаризма в 1991 году. Между этими хронологическими отметинами лежит эпоха, изобилующая резкими переменами и потрясениями.