В своем дневнике наш герой рассказывает о сражении с фашистскими захватчиками за Советскую Украину. Он отмечает, что противник не жалеет боеприпасов, осуществляя активные бомбардировки Харьковской области.
«Меня встречает сестра Попикова, докладывает: столько-то лошадей убито, такое-то имущество разбито. Всех моих сестер видели живыми и целыми. В одной хатенке, в углу сидели четыре наших девчонки, бомба развалила три угла хаты, оставив целым лишь тот, где были сестры», — писал Константин Болдин весной 1943 года.
«В полночь просыпаемся от выстрелов и ослепительного света ракет. Вбегает знакомый офицер и кричит: "Вставайте! Московское радио передало, что фашистская Германия безоговорочно капитулировала!". Кто в чем был высыпали на улицу смотреть салют», — пишет клоун фронтовой бригады Борис Вяткин.
«Весь день в Берлине столько стрельбы, что перепуганные немцы на улицах почти не показываются. Они не сразу поняли, почему русские так буйно настроены и без конца стреляют. Не понимают, что мы празднуем Победу», — отмечает военкор Александр Лесин.
«Кончилась война в Европе! Сколько миллионов людей свободно вздохнули, сколько спасено от голодной смерти в германских лагерях», — пишет угнанный на принудительные работы в Германию Анатолий Пилипенко.
«Получаем приказ прекратить все военные действия — Германия капитулирует! Просто не верится. Заняли намеченный рубеж — тишина режет уши, ни единого выстрела, просто чудно», — отмечает командир отделения разведки Павел Элькинсон.
Автор отмечает, что новое украинское правительство 1918 года предстает совершенно безвольным и бесталанным в глазах немцев. По этой причине у офицеров по временам возникают мысли о присоединении Украины к Германии для наведения порядка.
«Правительство Украины пытается помешать вывозу зерна. Они хотят высокую цену, как будто не понимают, что вся их власть покоится на наших штыках», — писал своей супруге немецкий оккупант 18 апреля 1918 года.
В Первую мировую войну Павел Алексеевич Белов служил в гусарском полку русской императорской армии. После приобретенного опыта ему удалось стать блестящим кавалеристом и смелым защитником Родины.
«Я со штабом нахожусь на окраине Новой Полтавки, противник обстреливает нас минометным огнем. Весь штаб сидит в окопах и щелях, так как в хатах сидеть невозможно. Оказавшееся в моем районе Одесское пехотное училище я подчинил себе и приказал оборонять Новую Полтавку с запада и юга», — писал генерал 13 августа 1941 года.
Интересно заметить, что уже через несколько недель Павлу Алексеевичу пришла депеша из штаба фронта, в которой отмечалось, что за успехи в оборонительных боях его хотят назначить командующим армией, однако генерал Белов отказался, ведь его призванием была кавалерия.
Автор воспоминаний отмечает, что немецкие газеты, создающие материалы для местных жителей, не гнушаются самой нелепой пропагандой для того, чтобы подорвать веру простого народа в возможность СССР сопротивляться наступающим фашистам.
«У нас в селе опять мобилизуют молодежь на работы в Германию. Прошлую мобилизацию наш колхоз сорвал, позапрошлую — тоже. Теперь опять принесли из управы бумажонку, бригадиры пожимают плечами — все знают, никто не пойдет», — писал Герман Занадворов в своем дневнике.
Константин Паустовский в то время был еще не классиком литературы, а молодым человеком без определенного рода деятельности. Он сбежал из Киева от мобилизации, потому что очень любил родную землю и не хотел, чтобы его насильно мобилизовали в армию ясновельможного пана Гетмана.
«С каждым днем в Одессе становилось тревожнее. В Константинополь отходили пароходы, переполненные беглецами. Почти все пароходы — грязные, с облезлой черной краской на бортах — выползали из порта с большим креном, были нагружены выше ватерлинии и так густо дымили, что дымом заволакивало весь Ланжерон и Черноморскую улицу», — писал Паустовский.
Летом 1919-го года Белая армия Деникина пошла на Москву и по дороге решила взять Киев. Существование «незалежной» не было для «белых» географической новостью, однако когда передовые отряды Добровольческой армии наткнулись на мирно отдыхающих после очередной «зрады-пэрэмоги» хлопцев, четкого понимания как действовать в отношении друг друга ни у той, ни у другой стороны не было. Украинская армия как раз потеряла Киев — его заняли «красные». Это очень сложный период «незалежности», который можно коротко описать словами: «Под вагоном территория, а в вагоне Директория».
Автор дневниковых заметок Адриан Оржеховский отмечает, что занявшие Одессу румынские военные проявляют нездоровый интерес к представителям еврейского народа — они активно разыскивают их, арестовывают и уводят в неизвестном направлении.
«Невольно вспоминаем XIX век, мы ведь с женой из прошлого столетия. Был закон, а теперь полное бесправие, была уверенность в завтрашнем дне, а в XX веке я никогда и ни в чем не был уверен, и это во время величайшего технического прогресса», — писал автор дневника 21 октября 1941 года.
«Слева от меня послышался треск сучьев и громкий голос Володи Зеболова. Он, как всегда, оставшись наедине, читал стихи. Володя Зеболов — безрукий автоматчик моей 13-й роты, лихой разведчик, солдат без обеих рук. Володя, обмотав ремень автомата вокруг шеи, стреляет метко и злобно, помогает себе зубами», — пишет Петр Вершигора.
Также автор дневниковых записей отмечает, что для фронта чрезвычайно важен вклад тыла, ведь там, далеко от активных боевых действий, ни на секунду не останавливается производство оружия, орудий, питания и всего, что еще может пригодится солдату-освободителю.
Сегодня оправляемся в 1943-й год в оккупированный нацистами Харьков. При немцах советский антрополог оставался в городе и надеялся спасти институт и музей.
«Целый день группы немцев врывались в Институт анатомии и грабили все, что попадалось под руку. На лестнице института стоит прекрасная статуя Дискобола. Кто-то из немцев отбил ей руку. Очевидно, хотел доказать, что пришел на Украину насаждать немецкую культуру и является достойным потомком германских варваров», — писал Лев Николаев 23-го марта 1943 года.
Сегодня отправляемся в 1918 год во времена первой независимости Украины и узнаем, как генерал Вильгельм Гренер оценивал реальную ситуацию в стране.
«Наша политика на востоке мне не нравится. С фантастами, фанатиками и дилетантами невозможно заниматься государственной политикой, а украинское правительство состоит исключительно из этих категорий. Украина была, есть и останется искусственным продуктом», — писал своей супруге немецкий оккупант 27-го марта 1918 года.
Во времена 2-й обретенной после развала СССР «незалежности» перед руководством Украины встал насущный вопрос: «Що робыты, якщо вси твои гэрои — падлюки?». Все прежние герои теперь предатели, а все предатели — герои. Всех лиходеев Великой Отечественной войны насадили на флагштоки и подняли над толпой. Чтобы стать героем Украины, нужно сделать не так уж много — надуть пузырь местечкового национализма и сложить лихую голову в деревенских разборках.
В своем дневнике хирург Константин Болдин описывает бои, которые ведет Красная Армии, освобождая Советскую Украину. Автор отмечает, что венгры, сдающиеся в плен ведут себя не как побежденные, но как освобожденные. Оно и понятно — это не их война.
«В сторонке уложены шесть наших погибших бойцов. Я подхожу, поднимаю валяющийся рядом бумажник, достаю из него пачку фотографий — на меня смотрят девушки, ласковые надписи на обороте карточек. Смотрят веселые парни в красноармейской форме, среди них я узнаю красивое лицо того, кто лежит передо мной — этому я тоже не могу помочь», — писал Константин Болдин 17 марта 1943 года.
Сегодня отправляемся в грозные годы Великой Отечественной войны в глубокий немецкий тыл на оккупированную Украину и узнаем, что творится в селе Вильхове.
«Когда-нибудь те из нас, что останутся живы, вынут камни из подвалов, покрытые плесенью, исцарапанные подписями, исщербленные пулями. Кирпичи, поседевшие от виденного. Перенесут их в музей. Под стекло. Экскурсоводы будут останавливать перед ними учеников, рассказывать немыслимые были, которым дети не будут верить», — писал Герман Занадворов в июне 1943 года.
Благодаря запискам генерала Вильгельма Гренера мы узнаем, как он оценивал реальную Украину того времени, что писал о настроениях в обществе, а также талантах и способностях «жовто-блакитного» политикума.
«Сколько же я могу тебе рассказать об этом интересном, красивом городе и об этой странной фиалково-голубенькой социалистической республике. Сохрани нас Господь от такого хаоса и от правительства, которое, может, и исполнено прекрасных идей и желания осчастливить человечество, однако от этих самых идей и речей к действиям так и не переходит», — писал жене из Киева Генерала Гренер 15 марта 1918 года.
Автор дневниковых воспоминаний пишет, что во время марша он и его сослуживцы остались без пропитания, что серьезно подорвало силы солдат. И когда провизию наконец доставили, обнаружилось, что одной буханки хлеба не хватает. Было приказано: обыскать каждого, а вора — расстрелять на месте.
Когда же очередь дошла до последнего солдата по имени Николай, который, очевидно, и украл общий провиант, обыскать его вызвался сам Мансур Абдулин. Он нащупал в походной сумке товарища по оружию две буханки вместо одной и объявил: «Украденный хлеб не обнаружен».
«И вот этот Николай через две или три недели был тяжело ранен осколком в легкие. Мне было приказано волочь моего крестника в санроту. Размышляю: приехала ли там без меня кухня? Вдруг слышу: «Мансур, замучал я тебя, Мансур! Не можешь — брось». Я помчался уже без остановок. Я убегал от своих постыдных мыслей. Я торопился, чтобы победить в себе зачатки того подлого, которое я так ненавижу», — писал Мансур Абдулин.
В годы Второй мировой со страниц газет и по радио очень ярко выступал Свен Гедин. Его везде любили, у нас в особенности, поэтому ему давали выступать намного чаще, чем другим. Он был другом России, до поры до времени.
Свен Гедин — шведский путешественник, журналист и общественный деятель того общества, в котором задымили крематории и был возрожден рабский подневольный труд.
«Гитлер, напав на Советский Союз, совершил не только величайшее преступление, но и величайшую глупость, ошибку, которая падет карою на его голову и на отравленный фашизмом народ Германии. Многие пробовали, да не получалось. Ибо нас победить нельзя!», — писал Павел Лукницкий 22-го июня 1941-го года.
Автор фронтовых записок отмечает, что противник активно продвигается вдоль правого берега Днепра и нередко предпринимает весьма успешные попытки высадиться на левобережье, тем самым доставляя советским воинам немало трудностей.
«Враг занял Чернигов, Кременчуг и переправился через Днепр под Каховкой. Как это допустила девятая армия — я не понимаю? Непрерывно гремит орудийная канонада, трещат зенитные пулеметы. На Каховку брошены наши крупные части — выбить немцев назад», — писал Олег Реутов 15 сентября 1941 года.