Поздний Брежнев был постоянным источником анекдотов, отдушины — кухни, двадцатилетние «запорожцы» на ходу, за книжки поэтов объявляют выговоры, уничтожают крымские виноградники в рамках «кампании трезвости»... Восьмидесятые были не такими веселыми, как 70-е. Фон — вереница «грузов-200»: шла война в Афгане. В середине 80-х начался тотальный дефицит — системный сбой экономики и, конечно же, следствие пятилетки пышных похорон — уже генсеков, которые умирали один за другим. Цинизм в людях и полная их апатия родились именно тогда, в 80-е.Как это чувствовали люди, из жизни которых снова начали исчезать вещи? Люди, обменивавшие редкую книгу на кусок телятины. А осознание рабочим: то, что он производит на душу населения, никому не нужно — хуже всякого разврата, обессмысливание жизни! На работу — с работы, пивко, дворы, где «забивали козла». Приказ «нарастить публикации о товарищеском отношении к женщине»...Дряхлеющая власть продолжала подпитываться этим абсурдом, но Советский союз пропаганда уже тогда проиграла.О той эпохе, все еще вегетарианской, но уже жутко депрессивной, рассказывает поэт Марина Кудимова